Еще раз. Еще один последний раз и всё. Обещаю себе больше никогда не возвращаться к этому. Ни на бумаге, ни словом, ни в мыслях, никак… Это прошло, закончилось и никогда, никогда больше не вернется в нашу жизнь.

Рождение

Все началось холодной февральской ночью 2015 г., когда после нескольких часов мучений и боли я услышала тот долгожданный, самый дорогой материнскому сердцу детский плач. «Мальчик», — произносит акушерка. Дальше череда манипуляций со мной, с моим малышом. Слышу его первые в жизни звуки, вот он уже лежит на моей груди, я практически не дышу, я впервые держу своего ребенка, я наслаждаюсь каждой секундой. Всю оставшуюся ночь до утра я совсем не сплю. Несколько часов проходят как одна минута. Он лежит рядышком на кровати. Измученный, отекший, но такой родной. Ему тоже было не просто. Вернее сказать, ему было раз в десять сложнее, чем мне, но с Божьей помощью мы справились.

Дальше осмотры, выписка, бессонные ночи, первый мой опыт в роли мамы. Малыш растет и развивается. Вот он уже садится. Все, кажется, идет хорошо. Все и есть хорошо, только что-то все же не дает мне покоя. Словно внутренний голос мне подсказывает, что что-то происходит и что я упускаю что-то важное.  Списываю на усталость и излишнюю тревожность.

Мирон, это имя было выбрано ему еще до рождения, не всегда спит, вернее спит беспокойно, часто просыпается. Он такой интересный, но почему-то совсем мне не улыбается. Он редко смотрит на меня, только иногда, словно вскользь, отвлеченно. Это не приятно, но списываю на характер. Значит он не в настроении, ему не интересно или просто хочет спать. Главное, что он здоров, нормально кушает и развивается.

Вот Мирону уже два с половиной, он заметно подрос, физически развит на свой возраст, но почему он такой странный. Он играет лежа, однообразно. Крутит колесико или катает машинку туда-сюда. В голове все время непонятные вопросы. Почему он так смотрит, сквозь меня, словно ему не интересно. Мирон, пытаюсь я привлечь его внимание, Мирон…Миииироооон. Наконец, посмотрел на меня. Доля секунды, и вот снова он где-то в своих мыслях, но не со мной.  Это так странно …

Диагноз

Длинный коридор, глухая белая дверь. Табличка на двери «Невропатолог». За ней голоса. Подошла наша очередь, мы заходим. Мирон устремляется вперед к столу. На нем разные яркие игрушки.  Выбирает понравившуюся ему машинку. Катает. Доктор все время следит за его поведением, параллельно задает мне вопросы. Потом обращается к нему, Мирон не реагирует.

«Видите, вам следовало заниматься с ним, теперь он как Маугли…,» — я молчу. В голове тысяча картинок, как я подхожу к Мирону с игрушкой или книжкой и пытаюсь привлечь его внимание, но ничего не получается. Я пытаюсь сказать об этом врачу, но он словно не слышит уже, он занят. Пишет что-то в нашей медкарте. Это рецепт.  Кортексин, сироп Пантогам. Заниматься с ребенком обязательно. Следующий прием через полгода. Диагноз: ЗПРР с чертами аутизма. Я в растерянности. Что это такое?

Дальше началось наше лечение: уколы, сироп. Оно, как и занятия даются с трудом. Появились непонятные истерики, внимания и концентрации не прибавилось ни на грамм. Надеюсь, что мы поступаем правильно. Разные мысли лезут в голову, перечитала все об аутизме, что есть в интернете. В голове каша. Мне страшно. Постоянно наблюдаю разные стереотипные поведения. Бег по кругу, игра с дверцами от шкафов, закрывание…открывание. Он сосредоточен, все машины выстроены рядами. Больше ничего. Ни сказок, ни кубиков. Только мультики. Он весь в телевизоре. Он меня не слышит.

Пытаюсь найти в интернете хоть что-нибудь, хоть какие-нибудь техники, позволяющие получить хорошие результаты при лечении аутизма. Нахожу в большей части методики коррекции, АВА-терапия, метод Томатис. Читаю отзывы. Они чаще всего положительные, я твердо намерена попробовать. Нужно записаться и подождать. Отправляю документы для прохождения процедуры. Это результаты ЭЭГ видеомониторинга.  Врач сомневается в безопасности процедуры. Я тоже не готова рисковать.

Я не знаю, что делать. Эмоции на нуле. Я уже не способна радоваться ничему, меня просто уже нет. Есть сын, которому я обязана помочь. Обращаюсь за помощью к Высшим силам, уже просто некуда. Плачу, прошу исцеления для сына, прошу указать мне выход. Молюсь. В голове все время вопросы «Почему именно я? В чем же твой промысел?» Верю, что Бог услышит меня и поможет. Стою у иконы святой Матроны Московской. Иногда я прихожу к ней с вопросами и просьбами. Но это совсем другое. Все остальное мелочи. Прошу…

Решение

Лето 2018. Меня все еще не оставляет мысль, что ребенку нужно сделать МРТ, проверить состояние мозга. На всякий случай. Так будет спокойней.

Мы с Мироном лежим в отделении детской неврологии центре Материнства и детства в г. Астана. Попали сюда с трудом после продолжительного сбора различных справок, анализов и прочих документов. Здесь мы с одной целью – сделать магнитно-резонансную томографию головного мозга (МРТ).

Процедура закончилась, Мирона приводят в чувства. Он достаточно быстро отходит от наркоза. Вечером он уже носится с детьми, словно ничего не было. Еще два дня в ожидании и вот, наконец, к нам заходит наш доктор. В его руках документы, это наша выписка. Протягивает нам. «….По результатам МРТ признаки умеренных постгипоксических изменений в белом веществе полушарий большого мозга». Я спрашиваю у врача, насколько это серьезно и подается ли лечению. На что слышу, что это навряд ли могло стать причиной нынешнего состояния ребенка. — Тогда что?  Врач пожимает плечами, спустя секунду произносит «это Аутизм». Среди прочей информации нахожу в документе строчку «Клинический диагноз: Детский аутизм F84.0». Я уже знаю, что это и реагирую более спокойно. Я рада, что в его голове нет ничего более страшного…

Мы уже дома. Лето в разгаре. Мы продолжаем получать дистанционную помощь от центра. Давид периодически спрашивает меня об изменениях.  Я их вижу. Я стала внимательней к сыну. Он помаленьку учится. У нас появляются новые навыки. Начали уходить беспричинные истерики. Я заметила, что он стал воспринимать информацию, он лучше реагирует на имя, ему лучше….  Я твердо намерена ехать в Центр для прохождения очного курса лечения. Ищу возможности. Обратилась в фонд национального благосостояния (какое помпезно-фальшивое название) – получаю отказ.

Перебираю все варианты, даже самые страшные. Обстановка в семье накалена до предела. В один момент нервы сдают. Это конец. Больше у меня нет поддержки в лице второй половины. Я никогда еще не чувствовала себя так беспомощно, одиноко.

Выдыхаю. Звоню Давиду. Гудки. Отвечает. В Израиле раннее утро, должно быть Давид только проснулся. Выливаю на его плечи все события последней недели. Думает. Слышу от него: «…Вы приедете к нам в Октябре». Все переживания уходят на задний план…Соглашаюсь. В мыслях один вопрос, КАК?

Давид

Я все время в интернете, на работе листаю заветные электронные страницы в поисках ответа и вдруг вижу «Аутизм — излечим! Центр БЕЭР ДАВИД». Открываю ссылку на видео. Это история одной мамы по имени Валентина и мальчика по имени Виктор. Валентина рассказывает о результатах дистанционного лечения в центре еврейской медицины в г. Иерусалим. Она упоминает имя Давид. Рассказывает о достижениях сына. Это невероятно, разве это возможно? Как я хочу, чтобы это было правдой. Но в интернете столько всякого, как можно поверить в такое чудо? — практически невозможно.

Только вера и надежда заставляет попробовать. Я ничего не теряю, я обязана проверить.

Пишу электронное письмо, описываю состояние сына, нажимаю «Отправить». Жду…. Проходит меньше суток и мне приходит ответ из Центра. Я должна туда перезвонить, в электронных сообщениях договариваемся о времени звонка. Мне не терпится. Все мысли о лечении. Теперь у меня есть надежда.

Наконец подходит время звонка, звоню в Центр. Гудки…Сердце стучит бешено. Еще секунда и на экране появляется человек. Мужчина. Его зовут Давид. Улыбается. Глаза добрые, смотрят внимательно. «Чем я могу Вам помочь?» — слышу я. Обмениваемся приветствиями. Я рассказываю свое виденье проблемы. Давид смотрит на Мирона, Мирон нетерпеливо сидит у меня на руках. Мы обсуждаем его состояние Мирон убегает в другую комнату. Долго говорим о лечении ноотропами и применении методов нейро сенсорной стимуляции. Узнаю для себя много нового, радуюсь, что не успела попробовать последнее. Давид просит закрыть глаза, дышать спокойно, расслабиться. Я выполняю. Звучит музыка. Разная. Спокойная и быстрая, одна сменяет другую. Расслабится не получается. В голове миллион мыслей. Сквозь звуки мелодии слышу шаги бегущего ко мне ребенка. Мирон уже стоит возле моего кресла, открываю глаза ловлю его взгляд в упор. Он смотрит в мои глаза осознанно. Секунда, две. Крепко обнимает. Слезы катятся по щекам… Мысль в голове. «Это именно то, что я искала».  Какое-то время еще играет музыка, все еще пытаюсь не забывать правильно дышать и расслабляться. Хотя в условиях постоянного умственного напряжения это практически невозможно. Музыка стихает. Открываю глаза. На экране вижу Давида. Он улыбается. «Закончили. Расскажите о своих ощущениях во время сеанса?» Мне стыдно признаться, что я не смогла как следует выполнить его инструкцию. Я все время думала про сына и ситуацию в целом, даже забывала дышать. Я так и не смогла расслабиться.

Сеансы повторяются каждую неделю, иногда случаются два раза в неделю. На душе становится легче. Пришло ощущение, что дело сдвинулось с мертвой точки. Мирон уже задерживает взгляд на чем-то. До речи нам, конечно, очень далеко, но проявление интереса — это значит много. Я уже достаточно об этом знаю …

Первая встреча

Дальше все по какому-то волшебному сценарию. Один за одним находятся люди, способные помочь, временно занять. Самые родные люди собирают нужную сумму. Нам не просто, режим тотальной экономии, но заветная цель того стоит. Вот наступает октябрь. На руках паспорта с визами и нужная сумма. Чемодан собран. Все готово.

Выезжаем вечером, ночью самолет Астана-Киев, далее Киев-Тель-Авив. Дорога не простая. Мирон уже устал. Последние несколько часов полета — это настоящее испытание.

Наконец приземляемся. Несколько часов ожидания в аэропорту, проверки документов, справок и приглашения, очереди. Наконец все позади. Звоню по нужному телефону — это Андрей, первый сотрудник Центра,  наш проводник и гид. Он нас уже ждет.  Ведет к машине, усаживает. Мы едем в Иерусалим. Андрей немного рассказывает про Израиль, его географию, политическую обстановку. Перед глазами проносятся картинки. Пытаюсь вникать, но не могу, усталость и эмоции просто не дают воспринимать новую информацию. Наконец он говорит, что заезжаем в Иерусалим. Мы практически у цели.

Подъезжаем к высокому дому, утопающему в зелени. На улице невыносимо жарко. Палит яркое солнце. Выходим с Мироном. Неподалеку из арки в доме появляется высокая фигура. Знакомое лицо. Это Давид. Идет к нам. Улыбается. Объятия…

В доме нас гостеприимно встречает супруга Давида — Йосефа. Она тоже ведущий специалист Центра. Она заботливо располагает нас с дороги. Угощает пловом. Мы общаемся. За разговором Давид спрашивает, как я узнала о Центре. Рассказываю про видео Валентины и вдруг вспоминаю. Как я не подумала об этом раньше? Произношу вслух имя святой Матроны. Давид улыбается «Она и тебя привела к нам…». Это невероятно!

Продолжение истории здесь …