Юля с мужем и дочкой Эммой приехали на очное лечение в Центр Беэр Давид из Испании. В семье трое детей. Эмма — младшая. До очного лечения семья в течение года получала дистанционные сеансы у Давида. Доктор Аркадий ведёт интервью.

А.Т.: Рады приветствовать вас в Израиле. Расскажите про семью, про дочку, что вас привело?

Юля: У Эммы я заметила проблемы в 10 месяцев — ребёнок перестал реагировать на мир, Эмма перестал узнавать родных. До этого времени всё было в порядке, Эмма реагировала на голос, поворачивалась к маме и папе. Я сразу же обратилась в специальный Центр в Испании. И прямо с 10 месяцев Эммой начали заниматься. Однако она не реагировала всё равно.

А.Т.: Обращались ли вы к врачам стандартной медицины? Какой диагноз ставили?

Юля: Врачей я даже прямым текстом спрашивала – что с ребёнком, не аутизм ли это? Но мне говорили, что непонятно, она очень маленькая, определить что-то трудно. В центре просто занимались, играли. Но в течение пяти месяцев ничего не менялось.

В сентябре 2018 года я на одном сайте получила контакты Давида, сразу же созвонилась. После первого же сеанса Эмма проявила реакцию — она стала на нас смотреть.

А.Т.: Интересен момент, как реагировал муж?

Юля: Не верил, что с ребёнком проблемы, считал это издержками возраста. Говорил, что она маленькая. Только после 2-х лет муж согласился с наличием проблем. Он её зовет, а она не поворачивается…

А.Т.: А как он реагировал на общение с Давидом?

Юля: Папа не проходил сеансы, но был совсем не против такого способа лечения. Он иногда даже был рядом, одним глазом смотрел. Воспринял нормально.

А.Т.: Как Эмма прогрессировала после сеансов?

Юля: На утро она раз, и обернулась, когда я её позвала! Она начала как будто бы просыпаться, выходить из внутреннего мира.

А.Т.: Начались ли изменения у мамы? Что изменилось в Вас после сеансов?

Юля: Давид спросил на первом же сеансе – что тебе лично нужно? Я пожаловалась на то, что не могут спасть, всё время плачу. После сеанса я стала спать нормально, меньше плакала. Звонила сначала часто, а потом всё реже и реже. И мне было хорошо.

А.Т.: Какие были глобальные изменения за год сеансов? Что поменялось в ребёнке, в вас, в вашей семье?

Юля: Эмма полностью открылась, стала всё понимать. Она раскрылась, стала контактная. Она стала полностью обучаема. Врачи не наблюдали у неё аутизма уже через полгода после сеансов, ставили задержку развития.

А.Т.: Врачи видели, что с ребёнком что-то произошло? Спрашивали, что вы делали?

Юля: Конечно, врачи видели большие изменения у ребёнка, но не интересовались, что мама делает. Мы пришли к ним в 10 месяцев, и было всё ужасно, а в 1,3 она уже многое могла, это все видели, и думали, что так и должно быть. Само происходит.

А.Т.: Пока родители не поймут сами для себя, что проблема есть, и нужно очень много работать, чтобы помочь ребёнку, никто из официальной медицины не будет бить тревогу и спасать вашего ребёнка. Мы наблюдаем всегда примерно одно и то же: официальная медицина не воспринимает такое состояние, как болезнь. Когда  у ребёнка появляются большие результаты после работы Центра «Беэр Давид», то врачи просто констатируют факт: да, прогресс пошёл, что было теоретически возможно в любом случае.

Скажите, когда пришло понимание, что необходимо ехать на очное лечение? Ведь всё было вполне хорошо после сеансов.

Юля: При дистанционном лечении всё же невозможно добиться полного излечения. Логопед, который работает с Эммой, сказала, что ей не хватает буквально немножко, чтобы полностью раскрыть ребёнка. Я думаю, что при таких дистанционных результатах прогресс на очном лечении будет огромный.

Дополнения от Давида: Один из важных стимулов к приезду — улучшение здоровья РОДИТЕЛЕЙ, которые часто находятся в ужасном состоянии после существования несколько лет в рамках диагноза ребёнка. Когда мама ежедневно по ночам плачет, и это уже обычное явление, это уже в норме для семьи, то лечение родителям требуется в срочном порядке.

А.Т.: Что за год сеансов изменилось в маме, в семье?

Юля: Я всегда планировала, что моя дочь будет очень умная, пойдёт в университет… И вдруг — такое! Я не хотела верить, не хотела признавать диагноз. Я никогда не называла такое слово – аутизм. После сеансов с Давидом я изменила взгляд на ребёнка, стала смотреть на неё, как на нормального ребёнка, как на здоровую. Это очень успокаивало, настраивало на рабочий ритм. Конечно, бывали сбои. Были и рядочки, и кучки, и многие-многие другие страшные для меня моменты. Я сразу тогда звонила Давиду. И стараюсь себя успокоить.

А.Т.: Надо не забывать, что это ребёнок, что может быть всякое. Чувствовала ли Эмма изменения в поведении мамы?

Юля: Конечно! Во время истерики Эммы, если я начинала нервничать — Эмма ещё больше распалялась. Если я не могла успокоиться –звонила Давиду. Если же я приходила в спокойствие, то и Эмма очень быстро успокаивалась. Поэтому я понимала, если я не успокоюсь – ничего не изменится.

А.Т.: Это единое энергетическое поле – дети и родители. Тезис «у здоровых родителей — здоровые дети» подтверждается снова и снова. Решили вы всё же ехать. Какие первые впечатления в Израиле?

Юля: Первый поход был в Старый город, в Храм Гроба Господня. У меня были очень сильные эмоции, потекли слёзы! Это было ещё до первого посещения Цента. В Центре самое большое впечатление — от Йосефы и её горячих рук. Даже муж это заметил.

А.Т.: Почему всё же решили ехать? Почему не ограничились дистанционными сеансами, на которых идёт хорошая динамика? Часто возникает вопрос – нужно ли ехать, если всё можно сделать дистанционно? В чём разница?

Юля: Во-первых, это Йосефа. При дистанционном лечении Йосефы нет. Нет и других специалистов, которые работают только очно. Очень хотелось попасть в руки Йосефы. А также совершенно необходимо попасть ко всем специалистам. Давид есть везде – наша всемирная энергетическая станция.

Мне понравился Асаф, который ставит иголочки. Он видел меня впервые, и обнаружил все мои проблемы от шва. Шломо прекрасно работает со спиной — муж просто в восторге. Доктор Аркадий работал с лицевым нервом Эммы, делал тейпирование – ставил тейпы.

А.Т.: Именно работа комплексно, группы специалистов, даёт тот самый эффект. Ни один специалист не просит показать и рассказать входящую информацию, проводит точнейшую диагностику своими методами. Каждый занимается своим делом. Результат получает и ребёнок, и родители. Лечение всей семьи — такого не предлагает больше ни один Центр.

Прошла неделя вашего пребывания в Центре. Какие изменения у вас есть на данный момент?

Юля: Да, уже неделя, даже не верится! Муж никогда раньше не занимался детьми, совсем. Он постоянно на работе. И вот в Центре он очень изменился! Здесь все дружно заботяться о детях, все семьи, все мамы и папы. Все друг другу помогают. Все родители смотрят за всеми детьми. И дочь Давида тоже в этом помогает.

И вот, вчера муж помогал присматривать не только за своими, но и за чужими детьми. Вчера 1,5 часа развлекал чужую девочку, пока её мама была на процедурах. А потом занимался ещё 2 часа с Эммой. Муж видел, как все папы стараются, и тоже старался.

А.Т.: С точки зрения внутреннего состояния – что поменялось?

Юля: Последние пару дней почувствовала невероятное спокойствие. Хотя после приезда в первые дни было нервозно — это была первая в жизни Эммы поездка куда-либо. Раньше Эмма кричала везде, невозможно было ни пойти куда-либо, ни гостей в дом позвать. Год назад мы не могли с ней зайти вообще никуда! Не могли сделать фото на паспорт. Когда в дом приходил хоть кто-то, её надо было уносить в другую комнату.

А в Иерусалиме Эмма контактна, спокойна. Она залезает ко всем на руки, она дружелюбна и рада новым людям и новым местам! Недавно они играли с мальчиком Стёпой. Меня всё очень радует в состоянии дочери, кроме отсутствия речи.

Дополнение от Давила: Причина отсутствия речи — чисто органическая. Это выяснилось здесь. Её можно убрать только очным способом. Просто физически нет возможности говорить. Это проблема связана с поражённым лицевым нервом, отчего Эмма и не может говорить.

А.Т.: Коллеги в других учреждениях почем-то не смотрели достаточно внимательно, чтобы обнаружить явную причину отсутствия речи. При дистанционной работе у Эммы стало улучшаться всё, кроме речи. Была причина чисто органическая, которая не давала ребёнку говорить.

Давид: И я не мог никак увидеть это при дистанционном общении.

А.Т.: Вследствие повреждения в родах у Эммы нарушился кровоток, который отвечает за работу лицевого нерва. Даже возникла асимметрия на лице. Те мимические мышцы, которые формируют речь, были в заторможенном состоянии. Я правильно понимаю, что она произносила только гласные звуки?

Юля: Не совсем. Она на всё говорит МА. Все слова, которые она хочет сказать, она обозначает двумя звуками — М, А.

А.Т.: Нерв был парализован, он не давал речевому аппарату складываться в другие звуки. Как только появилась возможность его освободить методами очного лечения Центра, появился результат. Были использованы и мануальная терапия, и хиропрактика, и кинезиология, и краниосакральная терапия, и иглорефлексотерапия. В дальнейшем быстрота развития речи зависит от труда мамы.

ВАЖНО: специалисты Центра снимают блоки, которые мешают ребёнку развиваться, а дальше — работа родителей, от которой зависит скорость выхода в норму. Мне важно услышать, понимаешь ли ты это?

Юля: Конечно! И всегда это понимала.

А.Т.: Итак, Эмма раскрылась, общается, играет. Что же поменялось у тебя по отношению к миру? Ведь раньше были слёзы, неуверенность.

Юля: Всё поменялось! Эти два разных  состояния «мама с больным ребёнком» и «мама здорового ребёнка» — их разницу словами не передать.

А.Т.: Как изменились планы на будущее для Эммы?

Юля: Я хочу видеть её в университете, хочу, чтобы Эмма стала дипломированным адвокатом или медиком. Дочь у нас долгожданная и желанная. И когда понимаешь, что у ребёнка проблемы, мир рушится. Этого не должно быть, это не правильно. А сейчас нам даже наши испанские специалисты говорят – она такая умная, она всё понимает, только рот пока не может открыть.

А потом приходит понимание, что всё может сбыться — и Эмма точно станет хоть медиком, хоть адвокатом, да кем захочет.

А.Т.: Теперь два слова о нашей экскурсионной программе. Где уже побывали? Куда ещё будут экскурсии?

Юля: За эту неделю пока видели только Храм Христа Спасителя, Старый город. Нужно было войти в ритм нового места. Автобус – это для нас новый опыт. Эмма стала отлично ездить на автобусе, ей нравится. Она всё замечает, детей замечает. Планы — везде поездить на следующей неделе.

А.Т.: Напомню, год назад она ещё ни на что не реагировала, ничего нельзя было с ней сделать. Она была очень маленькая, когда Давид начал с ней работать. ВАЖНО: результат лечения в Центре всё же зависит от возраста ребёнка! Чем раньше, чем лучше!

Дополнение от Давида: Должен уточнить, а то многие не так поймут. Раньше, это не означает, что приехав в старшем возрасте, вы не получите помощь и результат. В Центре работают с любыми возрастами и добиваются результатов.

А.Т.: Я объясню, что имею в виду, тут дело в другом. Ребёнок более старший больше упустил в развитии, ему нужно больше догнать после излечения в Центре. Это с каждым прошедшим годом становится сложнее и сложнее, поэтому такие варианты, что годами говорить — пройдёт, перерастёт — очень опасные. Одно дело — догнать отставание с возраста года до возраста двух лет. И другое дело — догонять 3-5 -7 лет, пропущенных в развитии. Время развития проходит впустую. Надо быть внимательными, доверять своим ощущениям.

Традиционная наша рубрика… Юля, ты мама опытная, прошла тяжёлый путь и с ребёнком, и в своей душе. Что ты можешь подсказать другим родителям, которые в этом состоянии сейчас?

Юля: Надо обязательно заняться собой, если трудно — с помощью Давида. Верить в своего ребёнка. Работать. Можно многое изменить. И любить своих детей. Всё можно решить с помощью Давида. Это мой личный опыт.

А.Т.: Значимость очного лечения? Не в качестве рекламы, а в качестве твоего личного мнения – насколько это нужно?

Юля: Я видела результаты дистанционные. Я знала и понимала, что получу в Центре, какую помощь. Это нужно для внутреннего изменения родителей: то, что происходит с родителями, имеет колоссальное значение для развития ребёнка. А уж то, что меняют специалисты в ребёнке – не описать совами! Такого нет нигде.

А.Т.: Психологическое состояние родителей важно, потому что ребёнок всё чувствует, всё транслирует вам обратно.

Юля: Да, я меняюсь, муж меняется. Но самое критичное состояние было всё же у меня. И Йосефа сказала, что надо ещё работать. А в Центре мы пока были лишь 4 раза, работа впереди!

А.Т.: Желаем, чтобы Эмма стала прекрасным специалистом в своей области. Надеемся, что следующий ваш приезд будет в качестве туристов.